Соломония Сабурова

Интересной исторической загадкой, на которую очень мало внимания обращают историки, является вопрос — а принадлежал ли Иван Грозный к Рюриковичам? Был ли он вообще царским сыном? А если и был, то не являлся ли он младшим братом, которому наследовать трон все равно не полагалось?

Эта загадка упирается в личность его отца, первого и последнего «наполовину Палеолога» по крови, Василия Ивановича, и в личность дочери новгородского «сына боярского» Юрия Сабура, Соломонии.

В возрасте двадцати семи лет Василий Третий (так же пришедший на престол не совсем законно, но об этом расскажем в другой раз), убив внука Ивана Третьего, решил-таки «продолжить род». И начал искать жену «в Европах». Но как и его мать, Софья, не заинтересовала никого из европейский государей, кроме Ивана Третьего, так и Василий не являлся фигурой для династических браков. Да и русский двор, после прибытия к нему «итальянских Палеологов», получил грустную славу «двора отравителей». В итоге, новому царю пришлось выбирать невесту из подданных. По одним сведениям из 500, по утверждению «Википедии» — из 1500 дев «благородного рода» Василий выбрал самую незнатную — пятнадцатилетнюю Соломонию Сабурову. И сразу же запретил своим собственным младшим братьям жениться — чтобы именно его сын оказался старшим из племянников.

Судьба часто ополчается на хитрецов. В течение двадцати лет брака наследника у «великого цезаря Московского» так и не появилось. Возникает вопрос, мог ли вообще Василий (именно Василий, не Соломония) зачать ребенка? Потому до сорока шести лет у Василия не было не только законного наследника, летописи и хроники молчат и о любых бастардах. Правда, в защиту Василия можно было б сказать, что Россия в четырнадцатом-шестнадцатом веках была не в пример нравственней Европы.

С другой стороны, Василий Третий кичился византийско-итальянской кровью Палеологов, а тех полувеком раньше «за блуд» выставляли даже и из «терпимого» Рима. Итак, в 1525 году начинается почти детективная история. При русском дворе вместе с отцом Василием Львовичем и просвещенным в медицине дядей, князем Михаилом, появляется семнадцатилетняя Елена Глинская. Её семейство настолько «просвещенное», что не имеет ничего против пылких ухаживаний сперва горячих литвинов, а, в Москве, — и русских бояр и князей. Но все это — до того, как на Елену обращает внимание Великий князь. Впрочем, и после брака Елена не дает отставки Телепневу-Оболенскому…

Но, чтобы заключить второй брак, повелителю Московской Руси сначала надо было развестись. Дело неслыханное. Против выступает вся Церковь, от митрополита Варлаама, до литвина по происхождению Юрия Патрикеева и византийца Максима Грека. Ослепленный любовью сорокасемилетний Великий Князь насильно постригает «подругу жизни» в Рождественский монастырь на Москве.

Увы, со времен Донского, когда «коломенский поп Митяй», при поддержке князя выступал против Сергия Радонежского и Дионисия суздальского, в нашей церкви «церковные работники среднего звена» часто видят один-единственный путь в высшие иерархи: подсидеть при поддержке светских властей Высшую Власть Церкви. Таким образом, первый в истории Руси развод стал, одновременно, и первым случаем лишения сана и ссылки Русского митрополита. Пострадали и Максим Грек и Юрий Патрикеев.

А что же Соломония? Она противится заточению в монастыре, говорит не только о любви к великому князю, не только, что это против «законов божеских», но и.. утверждает, что беременна!

Позже в народе и, благодаря Герберштейну, при иностранных дворах, возникает устойчивый слух о том, что она родила «царевича Георгия». Позже, в былинах русских, этот «Георгий» стал благородным разбойником Кудеяром. Если не считать последней легенды, то… — если Василий Третий до 47-ми лет так и не мог зачать ни единого ребенка, то утверждение Соломонии, скорее всего — миф. Но уже в 1934 году, при реставрации суздальского монастыря (куда Соломония после скандального утверждения, была переведена из Москвы), находят в тайнике предметы детской одежды.

Итак, если Василий третий был все же состоятелен, как мужчина, то у будущего Ивана Грозного был старший брат, а следовательно, Ивану Васильевичу нужно было «менять профессию», переквалифицироваться из «Великих Князей» — в «удельные». Если нет, то утверждение Соломонии о беременности — миф, но тогда уже после Василия Третьего на российском престоле сидели (в течении поколения) не «Рюриковичи», а «Оболенские».

А Соломония Юрьевна все же пережила в Суздальском монастыре Елену Львовну Глинскую. Молодую рыжеволосую красавицу отравили ртутью (как показывает исследование останков) в 1538 году. А память о Соломонии, и в церкви , и в народе осталась светлой надолго: в 1916 Соломонию канонизировали.